На торгах аукционного дома RM Sotheby’s, состоявшихся в минувшие выходные в рамках Автомобильной недели в Монтерее, были побиты сразу три ценовых рекорда. Самым дорогим автомобилем британского производства стал Jaguar D-Type 1955 года – за него заплатили $19,8 миллиона долларов ($21,78 миллиона с учетом сборов). В 1956 году этот родстер с 3,8-литровым мотором, принадлежавший частной шотландской команде Ecurie Ecosse, выиграл «24 часа Ле-Мана». Ранее самой дорогой британской машиной был Aston Martin DB4 GT Zagato 1962 года ($14,3 миллиона), а самым дорогим «Ягуаром» – C-Type, финишировавший четвертым в ле-манском марафоне 1953 года ($8,6 миллиона).
Shelby Cobra
Самой дорогим американским автомобилем из всех, когда-либо проданных на аукционе, стал родстер Shelby Cobra – самый первый экземпляр этой модели, выпущенный в 1962 году. Спорткар с 4,2-литровым V8 обошелся новому владельцу в $13,75 миллиона (финальная ставка в $12,5 миллиона плюс сборы). Ранее держателем рекорда был Ford GT40 1968 года, проданный в 2012 году за $11 миллионов.
Alfa Romeo 8C 2900B Lungo Spider
Наконец, звание самой дорогой довоенной машины удостоился Alfa Romeo 8C 2900B Lungo Spider 1939 года. Всего было построено 12 таких автомобилей, все они оснащались 2,9-литровой рядной восьмеркой с двумя механическими нагнетателями. На торгах автомобиль ушел за $19,8 миллиона.
Исполнительный директор MMC Rus Андрей Панков — главный по электромобилям в России. В беседе с CarTimes.ru господин Панков рассказал об удовольствии за рулем, важности бизнес-связей и электрическом будущем легендарного Mitsubishi Pajero.
Артем Гусаров работает в автомобильном бизнесе уже более 15 лет, последние два из которых — в должности управляющего директора KIA Motor RUS. Ради этой должности он вернулся из Европы, где возглавлял бренд Chevrolet. В беседе с CarTimes.Ru, господин Гусаров рассказал, что стало причиной его возвращения, почему KIA удается увеличивать продажи на падающем российском рынке и где лучше готовят корейские блюда.
Президент Peugeot Максим Пика и глава Citroen Фредерик Банзе о будущем французских брендов